Аудиокниги

Альманахи

ЗКР-1

Поддержать

ВЕНЧАНИЕ АНАСТАСИИ

 

 Прощаясь с дедушкой Анастасии, я сказал ему:

 

— Вы уж меня простите за непонимание, когда мы там, в тайге, о целях и задачах партии говорили. Теперь я понял: чем сильнее семьи в государстве, тем больше любящих в нём станет жить семьей, тем в государстве больше и порядка будет.

 

Осмысленные надо обычаи вернуть, обряды наших предков. Их надо только как-то к современности приспособить. Вообще, я начинаю понимать, что это даже не обряды в обычном понимании этого слова. Это великая наука о жизни. А волхвы — величайшие мудрецы и учёные.

 

И ещё знаете, о чём сейчас жалею? О том, что не знал раньше, ещё до встречи первой с Анастасией, не знал ничего об обрядах. О том, что с их помощью планеты можно с пользой для семьи использовать. Я не знал, и пришлось Анастасии рожать сына, потом дочь необвенчанной.

 

Дедушка как-то хитро на меня посмотрел, улыбнулся в седые усы и сказал:

 

— А теперь вот узнал и задумался, от тебя ли сына родила Анастасия и доченьку?

 

— Ну не то чтобы сильно задумался. Но всё же не лишним будет и нам с Анастасией совершить нужный обряд.

 

— Это хорошо, Владимир, что ты сожалеешь. Понимать, значит, начинаешь суть бытия и где сейчас находится сообщество людское. Но сожаления твои напрасны относительно Анастасии. Она обвенчана была, пред тем как ночь первую с тобою провести.

 

Я некоторое время даже говорить не мог, потом выдавил из себя:

 

— С кем? Я ж не венчался. Точно помню.

 

— Ты не венчался, нам её одной хватило. Три дня отец не мог в себя прийти от её выходки. Такой выходки, что миллионы лет не мог придумать ни один мудрец. Ну, в общем, повенчана она.

 

— С кем?

 

— Может, с тобой.

 

— Но я ведь не венчался. И почему «может?» Вы что, в точности не знаете?

 

— То, что она сделала, Владимир, пока оценить некому. Возможно, она создала сама величайший обряд и предоставила возможность всем женщинам своих незаконнорождённых детей законнорождёнными сделать. Возможно, ещё что-то в небе сотворила. Ею сотворённое, быть может, волхв один лишь оценить сумел бы. Я лучше по порядку всё расскажу.

 

Когда ты первый раз пришёл с Анастасией на её полянку и спать укладывался в её землянке, нам пришлось прийти на полянку внучки.

 

— Зачем?

 

— Она позвала. Мы почувствовали это и пришли к озеру вместе с моим отцом.

 

Анастасия стояла на берегу, в руках она держала сплетённый из цветов венок и была вся какая-то торжественная, ухоженная как невеста. Когда мы подошли к ней, отец строго спросил:

 

— Анастасия, события какие тебе позволили мысли наши вечерние прервать?

 

— Дедулечки, мне ж кроме вас и некого позвать, лишь вы одни понять меня способны.

 

— Говори, — отец позволил мой.

 

— Я повенчаться собралась, в свидетели венчанья моего вас позвала.

 

— Венчаться? — переспросил Анастасию я, — венчаться? И где же твой жених?

 

Не должен был я говорить, когда отец вёл диалог. Он строго на меня взглянул. Она не мне, ему как старшему сказала:

 

— Когда обряд венчания творится, сначала спрашивают молодых, как будет жизнь устроена вокруг. Какое сотворено пространство.

 

Отец об этом знал, не нарушая правил, согласился. Вот тут-то, похоже, нас внучка и отключила, как говорится на вашем языке, или очаровала, как в прекрасном сне.

 

Анастасия стала о будущих соседях говорить своих. Она умеет своей мыслью голограммы строить, об этом знаешь ты, Владимир.

 

— Да, знаю.

 

— Но в тот раз над гладью озера она картины необычайно быстро о будущем земном меняла. Необычайно яркие, влекущие её картины были.

 

То люди по аллеям шли цветистым, степенно улыбаясь и уверены в себе. То дети к речке по лугу бежали, на ангелов похожи. То вдруг как будто с высоты мы в озере прекрасном видим планеты отражение.

 

И было множество картин и эпизодов чудных и пейзажей необычной красоты.

 

И вдруг, как будто из тумана, над озером возник один человек. А всё другое вдруг исчезло. Этот человек стоял в центре озера один и смотрел на нас. Вскоре к нему справа подошёл ещё один мужчина, потом девица необычной красоты, вторая, третья. Потом к ним подошли два мальчика-близняшки, взявшись за руки. Людей стояло множество, все были стройны, высоки. На нас они смотрели с улыбкой доброй, от того приятное тепло по телу разливалось. В этот момент услышали мы голос внучки:

 

— Дедулечки, смотрите: это правнуки о вас с тёплой улыбкой на устах задумались. Смотри, дедулечка мой Моисей, стоит с краю малыш, он на тебя похож и взгляд его твоей душою светится.

 

Когда исчезли голограммы все, а мы под впечатлением необычным продолжали оставаться, Анастасия вдруг произнесла.

 

— Как думаете, кто повенчать сможет меня?

 

И мой отец, не чувствуя подвоха, как требует того обряд венчания, спросил:

 

— Девица, кто повенчать может тебя?

 

А она в ответ:

 

— Венчаю я сама себя пред вами, небом и своей судьбой. — И возложила сама себе на голову венец.

 

— А где избранник венценосный твой? — вопрошал отец.

 

— Ко сну готовится он. Но когда бодрствует, то тоже спит. Он ничего не знает об обрядах. Его потом, через года, нужно спросить.

 

— Нарушила ты правила, Анастасия, — строго сказал отец. — Науку древнюю волхвов. В обряде двое принимать участие должны, венчаться только друг с другом могут люди. Обряд венчания не состоялся.

 

— Дедулечка, поверь, он состоялся, я теперь венчана пред небом. В обряде двое принимать участие должны. Но ведь всегда сначала спрашивают одного, потом другого о желанье обвенчаться.

 

Меня спросили — я дала ответ. Избранник думает пусть сколь угодно лет. Между вопросами сколько продлиться должно время, никто не указал. Минута или десять лет. Но даже если будет отрицателен ответ, останусь я повенчанной перед собой. И не нарушу вековой завет.

 

Сказать ещё что-то хотел отец, он даже начал говорить, но в небе грянул гром, слова его все заглушая. И повернулся, и пошел отец, пути не выбирая. Так делал он, когда в волненье находился. Я еле поспевал за ним и слышал, как быстро говорил он, будто сам себе:

 

— Настырная она, хитра, умна, ей возразить не сразу удается. Ей будто небо вечно потакает. Она планет взаимодействие меняет. Что ж, у женщин есть теперь возможность самим венчаться и на законном основании рожать детей? Надо осмыслить совершённое Анастасией, но сначала надо вернуть всё в прежние законы бытия. Не зря ж они веками были. Чтобы вернуть, надо весомо возразить. Но я не смог: она хитра, умна, но я... Вот я нашёл, как возразить и отменить обряд.

 

Отец вдруг резко развернулся и к озеру направился. Когда мы к озеру приблизились, но ещё не вышли из кустов, увидели над озером едва заметный необычный свет. И звёзды отражались на воде. И падали, как будто звездопад случился. А наша внучка одна сидела на поваленной сосне в своём венце цветочном, смотрела в сторону землянки, где ты спал, и тихо пела.

 

Мой отец не стал выходить из кустов, послушал её пение, потом сказал:

 

— Она повенчана. — И стукнул посохом о землю. — Никто не властен отменить её венчание. По силе равных нет ему, и, — добавил тихо отец мой: — небом внучка наша венчана иль сама собой — одно и то же.

 

— А что пела Анастасия? Какую песню?

 

— Такую вот:

 

Я сама собой повенчана —

И теперь твоя я женщина.

Мой единственный мужчина ты.

Претворятся в жизнь наши мечты.

На Земле, планете голубой,

Будет счастлив сын у нас с тобой,

Будет дочь красива и умна,

Людям много принесут добра.

Небом я с тобой повенчана.

На века твоя я женщина.

На звезде, далекой и большой,

Будут внуки жить наши с тобой.

 

 

 Продолжение следует...

 

 Поделись с друзьями ссылкой на эту страницу ↓